JК
Беглый Огонь :: Зорич Александр
Страница: 394 из 430Рвут любую тварь в клочья!
У меня всего этогоне было и в помине. Имелась только «звезда Полынь». Наш, так сказать, мирный атом. Демутатор.
И зачем мне, по мнению Ньютона, демутатор? Он что думает, у меня тут от натуги хвост вырастет? Рога и копыта? Так я тогда к больному месту сразу же «звезду» приложу и снова в Комбата демутирую! Так, что ли?
Или все же есть у этой платиновой штуковины какое-то боевое применение? Может, если ее к мине скотчем примотать, такая «вспышка слева» образуется, что в Берлине стекла в окнах повылетают?!
Жаль, что на эксперименты такого рода у меня не было времени. А то, глядишь, моя физиономия красовалась бы в одном ряду с портретами Хирама Максима, Роберта Оппенгеймера и Михаила Калашникова.
Описание моего положения будет неполным, если не упомянуть особенности позиции.
На вершине холма имелись три ложбинки, каждая из которых худо-бедно могла служить окопом для стрельбы лежа.
Центральная ложбинка предоставляла наибольшие удобства для обстрела борзой группы «свободовцев» на пустоши за рекой Бечевка. Крайняя западная – для огневого боя с мерзавцами, засевшими в Ёлкином Лесу.
Оба фланговых ската холма – и западный, и восточный – были наглухо запечатаны аномалиями. Мой детектор показывал и жарки, и электры, и карусели. Два роскошных, пышущих жаром разлома наблюдались визуально. Как, кстати, и гигантская воронка.
У меня всего этогоне было и в помине. Имелась только «звезда Полынь». Наш, так сказать, мирный атом. Демутатор.
И зачем мне, по мнению Ньютона, демутатор? Он что думает, у меня тут от натуги хвост вырастет? Рога и копыта? Так я тогда к больному месту сразу же «звезду» приложу и снова в Комбата демутирую! Так, что ли?
Или все же есть у этой платиновой штуковины какое-то боевое применение? Может, если ее к мине скотчем примотать, такая «вспышка слева» образуется, что в Берлине стекла в окнах повылетают?!
Жаль, что на эксперименты такого рода у меня не было времени. А то, глядишь, моя физиономия красовалась бы в одном ряду с портретами Хирама Максима, Роберта Оппенгеймера и Михаила Калашникова.
Описание моего положения будет неполным, если не упомянуть особенности позиции.
На вершине холма имелись три ложбинки, каждая из которых худо-бедно могла служить окопом для стрельбы лежа.
Центральная ложбинка предоставляла наибольшие удобства для обстрела борзой группы «свободовцев» на пустоши за рекой Бечевка. Крайняя западная – для огневого боя с мерзавцами, засевшими в Ёлкином Лесу.
Оба фланговых ската холма – и западный, и восточный – были наглухо запечатаны аномалиями. Мой детектор показывал и жарки, и электры, и карусели. Два роскошных, пышущих жаром разлома наблюдались визуально. Как, кстати, и гигантская воронка.