Зеркало Велеса   ::   Прозоров Александр Дмитриевич

 —

Сколько раз тебе сказывал: щитом, коли враг открылся, завсегда бить сподручнее!

На нем заточки нет, им и по железу колотить не жалко. Щит тяжелый — и броню

пробьет, и кирасу выгнет. А бездоспешному все ребра разом переломает. Понял? И

еще... Вижу, сразить меня тебе хочется — голову снести али грудь проколоть.

Желание это доброе, да токмо для поединка боле годное, не для сечи. В сече

времени завсегда в обрез, да и силу беречь надобно. Посему шибко к победе полной

не стремись. Твое дело — убрать ворога, дабы на поле не мешался, и все. Руку

заметил — отсекай, и дальше наступай. Ногу кто выставил — ее руби, и забывай о

вороге. Жив, не жив — то уж не важно. Важно — не рубится он более ни с кем.

Упал, убежал — его дело. Кровь из жил вытечет — все едино преставится. До головы

вражьей добраться — хлопот много, а проку никакого. По колену его стукни, чтобы

упал и не мешался, и все. Поединок честный — дело доброе. Но в сече уцелеть —

важнее. Все, бери щит. Нападай!

Андрей крутился вокруг Пахома довольно долго. Кольчуга — все равно, что

рюкзак на плечах, да и щит с саблей легкими только первые десять минут кажутся.

Сам Зверев в своем бы теле умер минут за двадцать. Барчук же, обливаясь потом,

отвалился на перевернутую бадью где-то через полтора часа. Говорить он не мог —

только дышал широко открытым ртом.

— Слаб ты еще после горячки, дитятко, — покачал головой Пахом, который, даром

что раза в три старше, даже не вспотел.