JК
Герой нашего времени :: Лермонтов Михаил Юрьевич
Страница: 34 из 40Она, бывало, нам поёт песни, иль пляшет лезгинку… А уж как плясала! Видал я наших губернских барышень, а раз был-с и в Москве в благородном собрании, лет 20-ть тому назад, — только куда им! совсем не то!.. Григорий Александрович наряжал её как куколку, холил и лелеял, и она у нас так похорошела, что чудо; с лица и с рук сошёл загар, румянец разыгрался на щеках… Уж какая, бывало, весёлая, и всё надо мной, проказница, подшучивала… Бог ей прости!..
— А что, когда вы ей объявили о смерти отца?
— Мы долго от неё это скрывали, пока она не привыкла к своему положению; а когда сказали, так она дня два поплакала, а потом забыла.
Месяца четыре всё шло как нельзя лучше. Григорий Александрович, я уж кажется говорил, страстно любил охоту: бывало, так его в лес и подмывает за кабанами, или козами, — а тут хоть бы вышел за крепостной вал. Вот, однако ж, смотрю, он стал снова задумываться, ходит по комнате, загнув руки назад; потом раз, не сказав никому, отправился стрелять, — целое утро пропадал; раз и другой, всё чаще и чаще… Нехорошо, подумал я: верно между ними чёрная кошка проскочила!
Одно утро захожу к ним — как теперь перед глазами: Бэла сидела на кровати в чёрном шёлковом бешмете, бледненькая, такая печальная, что я испугался.
— А где Печорин? — спросил я.
— На охоте.
— Сегодня ушёл? — Она молчала, как будто ей трудно было выговорить.
— Нет, ещё вчера, — наконец сказала она, тяжело вздохнув.
— А что, когда вы ей объявили о смерти отца?
— Мы долго от неё это скрывали, пока она не привыкла к своему положению; а когда сказали, так она дня два поплакала, а потом забыла.
Месяца четыре всё шло как нельзя лучше. Григорий Александрович, я уж кажется говорил, страстно любил охоту: бывало, так его в лес и подмывает за кабанами, или козами, — а тут хоть бы вышел за крепостной вал. Вот, однако ж, смотрю, он стал снова задумываться, ходит по комнате, загнув руки назад; потом раз, не сказав никому, отправился стрелять, — целое утро пропадал; раз и другой, всё чаще и чаще… Нехорошо, подумал я: верно между ними чёрная кошка проскочила!
Одно утро захожу к ним — как теперь перед глазами: Бэла сидела на кровати в чёрном шёлковом бешмете, бледненькая, такая печальная, что я испугался.
— А где Печорин? — спросил я.
— На охоте.
— Сегодня ушёл? — Она молчала, как будто ей трудно было выговорить.
— Нет, ещё вчера, — наконец сказала она, тяжело вздохнув.