Золотой Век, или Безумие Свистоплясова   ::   Могилевцев Сергей

) Нет, господа, в мире зверя подлее и гаже, чем отечественный чиновник; у лис в лесу бывают норы и щели, у кабанов глухие овраги, у медведей берлоги, а у отечественного бюрократа только один разбой и мздоимство; одна большая дорога, да острый нож, приставленный из-за угла к народному горлу; а также, господа, к народному животу, брюху, спине, груди, и всем другим частям народного тела; последний вор и убийца намного лучше и благородней, чем последний чиновник из какой-нибудь глухой российской провинции; вор и убийца, други мои, покается, и на каторге станет святым, а самый мелкий клерк из российской глубинки не покается ни за что, и дорастет до жирного борова из столицы, сидящего на двух стульях одновременно; более того, господа, - сидящего на трех, и даже на пяти стульях за один плотный присест; что, согласитесь, совершенное хамство, и требует немедленной и решительной революции!

П р о д у к т о в ы й (выскакивая вперед). Нет зверя хуже, чем российский чиновник!

Н е р у с с к и й (оттесняя назад П р о д у к т о в о г о). Последний душегуб и убийца лучше, чем последний клерк из глубинки!

Ф р и д л я й н (оттесняя их обоих). Не позволим чиновнику из столицы сидеть на пяти креслах одновременно!





Возгласы среди м о л о д е ж и: "К топору, друзья, к топору!", "Ужо зададим мы им жару, брюхатым боровам из глубинки и из столицы!"





С в и с т о п л я с о в (вскакивая на стол с ногами, поднимая вверх руку, напоминая фигуру из картины "Свобода на баррикадах", звонким и пламенным голосом).