Маленькие Комедии   ::   Могилевцев Сергей

З р и т е л и выходят наружу, но, возбужденные увиденным зрелищем, не расходятся, а заполняют площадку возле театра.

Т р о е д е в у ш е к в г о л у б о м.





П е р в а я д е в у ш к а. Как жалко, что уже наступила ночь, и в лунном свете мое голубое платье не так блестит, как на солнце. Вы заметили, как в театре все только и делали, что оглядывались на меня?

В т о р а я д е в у ш к а. А мне показалось, что все только и делали, что глазели на мое голубое платье.

Т р е т ь я д е в у ш к а. Вы обе – дуры, глазели все на меня, и никто не смотрел на сцену.

П е р в а я. Вот невидаль! Я тоже не смотрела на сцену!

В т о р а я. И я.

Т р е т ь я. А разве вообще в театре была какая-то сцена?

П е р в а я (подводя итог). Во всяком случае, если и была, наши голубые платья, вне всякого сомнения, затмили все, что там представлялось!





С в е т с к а я л ь в и ц а и с ней с т а й к а п о к л о н н и ц.





С в е т с к а я л ь в и ц а. Вы заметили, как все только и делали, что глазели на мое декольте? И это при том, что я не одела свои брилики, – оставила все брилики в сейфе, чтобы, не дай Бог, кто-нибудь не стащил. Воруют, сволочи, воруют безбожно, что у нас здесь в России, что в Каннах, что в Ницце, что на тусовках в Нью-Йорке.