Страница:
24 из 30
"Ага, голубчик, - закричал Филимонов, хватая за руку первого попавшегося ему фаллоса и вытаскивая его из общего ряда, - раздвоением хочешь меня запугать! ничего не выйдет, мерзавец! Пойдем, поговорим по душам, как мужчина с мужчиной!" Он затащил довольно смущенного фаллоса в какое-то кафе, заказал наспех две порции водки, и в упор спросил, глядя ему в лицо: "Итак, дорогой мой, твоя песенка спета! или признавайся немедленно, откуда сбежал, или будешь иметь такие неприятности, которые тебе и не снились!" Фаллос, кажется, был смущен таким на него наскоком, и выпил сначала принесенную к этому времени водку, потом пожелал чего-нибудь перекусить, а потом вообще понес такую несусветную чушь, что полковник уже не мог сдержать свои чувства. Как, видеть перед собой свой собственный сбежавший фаллос, угощать его дармовой водкой, и еще слышать от него разного рода увертки и ухищрения!? "А ну сними кепку, мерзавец, - сказал он зловещим шепотом наглому фаллосу, - сними кепку, хочу посмотреть на тебя во всей твоей неприглядной красе!" – «Не стоило бы вам там пренебрежительно говорить о своем собственном члене, пусть временно и отделившемся от вас, но все же родном и во многом заслуженном! – с обидой сказал ему фаллос, снимая с головы кепку и обнажая совершенно гладкую голову. - Обидно, понимаешь-ли, выслушивать такие упреки от родного и близкого во всех отношениях человека! а ведь когда-то мы были с вами друзьями!" - "Негр в Африке был тебе другом, мерзавец!" - закричал в ответ Филимонов, который уже не мог сдерживать накопившиеся обиды, и, развернувшись, что было силы ударил наглеца по его гладкой и наглой роже. Что было после этого, известно не во всех подробностях, да и, признаться, не очень интересно, чтобы останавливать на нем наше внимание.
Между тем по Москве поползли страшные слухи, один зловещее другого.
|< Пред. 22 23 24 25 26 След. >|