Нечаянная Радость   ::   Могилевцев Сергей

- И что же было потом?

- Потом? Потом я увидел там свою сказку, причем одну из самых лучших, в которую вложил все, что мог, а рядом потрясающий рисунок к ней, точнее, коллаж, выполненный так хорошо и так мастерски, что я просто задохнулся от неожиданности, и долго стоял у киоска, держа газету раскрытой.

- Это опять была нечаянная радость?

- И еще какая! Вы знаете, я вообще очень пострадал за свои сказки, они были с намеками, или, точнее, многим казалось, что они с намеками, меня с разных сторон обвиняли, что я высмеиваю разных известных лиц, а я всего лишь описывал ситуации, в которые мог попасть кто угодно, от простого человека на улице, до Кесаря, живущего в столице!

- Сейчас нет Кесарей.

- Кесари есть всегда, как всегда есть чернь, которая будет обвинять тебя за любую простенькую сказочку, увидев неожиданно в ней свое собственное свиное рыло.

- Вы не преувеличиваете?

- Ничуть. По-существу, сказки: это зеркала, в которых каждый, посмотревшись в них, видит что-то свое, иногда настолько неприятное и отталкивающее, что не может забыть об этом всю жизнь, и обвиняет сказочника во всех смертных грехах.

- Вот как, это интересно: сравнивать сказки с волшебными зеркалами! А вы, значит, зеркальных дел мастер, изготавливающий их?

- Вы удивительно тонко поняли все, что я говорю. Да, я долгие годы был обыкновенным зеркальных дел мастером, изготовившим около сотни волшебных зеркал, которые называл сказками, и в которые могли смотреться все, кто их читал.