Страница:
103 из 205
Он уже не садился, как раньше, прямо с утра за письменный стол, и не начинал писать новый рассказ, а подходил к портрету, и, как кролик перед удавом, просиживал перед нимчасами, а потом падал в изнеможении на пол, и лежал так до вечера, не в силах подняться на ноги. В доме у него постоянно слышались какие-то шорохи и голоса, кто-то словно ходил у него за спиной по полу, неслышно переступая с половицы на половицу. Иногда он слышал рядом с собой чей-то низкий дразнящий смех, после которого очень часто его обхватывали сзади голые женские руки с большими, ярко-накрашенными, словно бы вымазанными в крови, ногтями, и гладили по щекам и по голове, отчего он сначала замирал, словно бы в преддверии сладкого ужаса, а потом впадал в оцепенение, и видел перед собой только алые блики света, плясавшие по стенам комнаты, да странную пляску обнаженных рук и ног, мелькавших, как змеи, перед его глазами. Однажды, проснувшись ночью, он обнаружил рядом с собой до боли знакомую женщину с алыми губами и ярко-окрашенными, словно бы выпачканными в крови, ногтями, которая вглядывалась в него своими темными миндалевидными глазами, и, кажется, пыталась что-то сказать. Тело обнаженной женщины было огромным, уродливым, и, несмотря на это, необыкновенно притягательным, от него исходил запах мускуса и еще чего-то неведомого, отчего у писателя закружилась голова, и он в очередной раз потерял сознание, проснувшись утром совершенно больным.
|< Пред. 101 102 103 104 105 След. >|