Серебряная Табакерка   ::   Могилевцев Сергей

Год от году количество тапочек, сшитых для ведьмы, все увеличивалось и увеличивалось, но все равно до конца работы было так же далеко, как до Луны. Постепенно поэту-сапожнику стало ясно, что ему не хватит всей жизни, чтобы выполнить весь непосильный заказ, и что он умрет, так никогда и не став свободным. Иногда он еще по привычке продолжал сочинять стихи, но дратва и сапожное шило, а также непрестанный стук молотка, которым он вбивал маленькие медные гвозди в подошвы роскошных сапог (чтобы жить, бывшему поэту, как уже говорилось, приходилось шить не только тапочки, но и сапоги для разных господ), – монотонный труд сапожника каждый раз брал верх над фантазиями поэта. Наконец настал день, когда бывший поэт понял, что он уже никогда не сможет написать никакого, даже самого плохонького, стихотворения, и что он теперь окончательно превратился в сапожника. Ему уже ничего не могло помочь, потому что до миллиона тапочек было по-прежнему далеко, как до Луны, а жизни ему впереди оставалось не так уж и много. И тогда сапожник решил с горя продать те уже готовые тапочки, которые у него были сшиты (их было ровно полмиллиона), и устроить прощальный пир, после чего покончить с собой. Другого выхода он, сколько ни думал, не видел.

Ведьма, женившая когда-то его на себе, в это время отсутствовала (видимо, улетела куда-то по своим колдовским делам), и поэтому ничего не мешало сапожнику выполнить свой грустный план.