Серебряная Табакерка   ::   Могилевцев Сергей

“Облава!” – Закричал Банщик, и швырнул ящиком, который использовался вместо стола, в тусклую лампочку под потолком. Лампочка со вздохом разбилась, и сразу же в помещении началась страшная возня, слышалась ругань, чьи-то крики, удары тяжелых подкованных ботинок в мягкое человеческое тело. Через какое-то время возня затихла, и гулкие шаги раздались уже где-то на выходе, постепенно затихая вдали. До утра в помещении ничего не было слышно. Потом кто-то вкрутил новую лампочку, и она осветила две неподвижные фигуры, лежащие на полу с разбросанными в сторону руками и разбитыми головами, вокруг которых валялось несколько купюр и мелких монет, а также третью, сидящую на ящике, и что-то про себя вполголоса декламирующую. Это был Иннокентий. Он долго сидел неподвижно, повторяя, видимо, одно и то же стихотворение, потом поднялся, и пошел в сторону выхода, таща за собой чемодан со стихами.

Поэт выбрался из метро через какой-то, знакомый только бродягам, вентиляционный люк, и жадно глотнул свежего весеннего воздуха. Лицо его было разбито и сильно распухло, но он был жив, и, значит, ничего страшного с ним не случилось. Губы поэта шевелились – он читал те самые строчки, с которыми вчера знакомил Блаженного:



...На площадях людей дурачат,

Ведя кощунственный рассказ,

Покойников не в землю прячут,

А выставляют напоказ.



Подобно мерзким тараканам,

Забыли люди свой покой,

Ваяют страшных истуканов,

И водружают над Москвой.