Рецепт Пьера Сорокина   ::   Могилевцев Сергей

Стены священных храмов были очень прочны, инженерные сооружения строились когда-то с громадным запасом прочности, дороги и машины были в высшей степени надежны, ипоэтому массовый исход из городов сохранил их разрушенными лишь наполовину. Остались библиотеки с миллионами книг и рукописей, остались подземные хранилища картин, скульптур и музыкальных записей — предусмотрительные белиендяне укрывали их на случай непредвиденных катастроф, но, по иронии судьбы, сами стали сродни космической катастрофе.

Шло время, разрушительный угар первых десятилетий идиотизма сходил на нет, противники нового направления были в основном уничтожены, и на планете наступило относительное затишье, то, что автор брошюры называл «умеренным идиотизмом». Население постепенно возвращалось в города, кое-как налаживалось обучение в школах, начал работать транспорт, восстанавливались, хоть и медленно, письменность и искусство. Но на всем этом восстановлении и возрождении лежал теперь отпечаток пронесшихся над планетой необратимых событий. Транспорт и связь работали, но так, что лучше бы уж они не работали совсем. Ибо белиендяне, ответственные за их работу, обязаны были вносить в эту работу ошибки. Поэтому легче было пешком дойти из одного города в другой, чем доехать туда на машине, или попытаться дозвониться по телефону. Вносить ошибки во все и вся предписывал белиендянам Кодекс Идиотизма, ставший настольной книгой каждого взрослого жителя планеты.

Кодекс Идиотизма стал добровольной веригой, добровольной помехой, вставшей на пути развивающейся цивилизации.