JК
Сокровища Аю - Дага :: Могилевцев Сергей
Страница: 155 из 190Но сейчас все было по-другому, и несчастный Годар, выпустив из рук корзину, полную светлячков, только и успел прошептать: «Ануй, не забывай меня никогда!» В то же мгновение он был растерзан взбешенной рысью, которую потревожили во время ночной охоты, да еще и пытались пальцами коснуться ее зеленых кошачьих глаз.
Напрасно Ануй всю ночь не спала, ожидая своего мужа Годара, напрасно корила себя за легкомыслие, вспоминая ласки и слова Годара, приятней которых, кажется, не было ничего в мире. Наутро, еще до рассвета, когда Солнце еще не взошло из глубин моря, побежала она в сторону леса искать Годара, но молва о гибели юноши уже бежала ей навстречу, и эта молва была так же черна, как беспросветная алуштинская ночь! Совсем обезумела Ануй от горя, рвала на себе волосы, обзывала самыми последними словами, хотела даже утопиться в море, но все было напрасно: вернуть назад Годара она уже не могла!Тогда, похоронив мужа и справив по нему поминки, какие требовали местные обычаи, она пошла на берег моря, и упросила сильных белых чаек поднять ее и ту корзинку со светлячками, что собирал ночью Годар (светлячки эти по-прежнему находились в корзинке), - упросила она поднять ее вместе с корзинкой на самое небо. Белые чайки пожалели убитую горем Ануй, позволили одеть на них специальную упряжь, которую сшила молодая вдова, сделав из легких и длинных лент что-то вроде седла, в которое она и уселась, и подняли ее на самое небо.
Напрасно Ануй всю ночь не спала, ожидая своего мужа Годара, напрасно корила себя за легкомыслие, вспоминая ласки и слова Годара, приятней которых, кажется, не было ничего в мире. Наутро, еще до рассвета, когда Солнце еще не взошло из глубин моря, побежала она в сторону леса искать Годара, но молва о гибели юноши уже бежала ей навстречу, и эта молва была так же черна, как беспросветная алуштинская ночь! Совсем обезумела Ануй от горя, рвала на себе волосы, обзывала самыми последними словами, хотела даже утопиться в море, но все было напрасно: вернуть назад Годара она уже не могла!Тогда, похоронив мужа и справив по нему поминки, какие требовали местные обычаи, она пошла на берег моря, и упросила сильных белых чаек поднять ее и ту корзинку со светлячками, что собирал ночью Годар (светлячки эти по-прежнему находились в корзинке), - упросила она поднять ее вместе с корзинкой на самое небо. Белые чайки пожалели убитую горем Ануй, позволили одеть на них специальную упряжь, которую сшила молодая вдова, сделав из легких и длинных лент что-то вроде седла, в которое она и уселась, и подняли ее на самое небо.