Грация и Абсолют   ::   Гергенрёдер Игорь

Осязая в упоении его губы, язык, она видела в зеркале его внушительную, с сединой в волосах голову из тех, которые – при иных обстоятельствах – вызывают у многих почтение. То, что эта состарившаяся маститая голова всецело поглощена ублажением её сладкоежки, возбуждало в Алике утончённое волнение. Она запустила пальцы в его волосы, потирала порывисто, сладко его темя, затылок, виски. А когда он поддал «кабаньим ударом» её тело и наяривал вовсю, прижала руки к его подпрыгивающим ягодицам, поощрительно нажимала на них и пощипывала.

Прочь стеснение! Если ты не пошла на то, чтобы был запытан и убит парень, и потому тебе ничего – ничего! – не оставалось, как сделаться женой растленного циника, надо пить самое хмельное, находя сладость в бесстыдстве.

На работе она представляла, чем они с Велимиром-заде займутся в постели. Ощущая тяжесть его тела, мощь толчков, обхватить его ногами. Сжать зубами его нижнюю губу, укусить его кончик носа. Если она кончит раньше, то непременно пощекочет его подмышками и смажет ему завершение. Обескураженный, он будет выглядеть осмеянным.

Хохоча, она шлёпала его по заду с возгласом: «Зад-дэ-э!» Побуждала лечь навзничь и садилась ему на лицо промежностью. Отвергала позу, в какой он хотел совокупиться, и предлагала свою.