Грация и Абсолют   ::   Гергенрёдер Игорь

А Галя и Енбаева смотрели в глаза друг другу, почувствовав острую необходимость в этом. Им было легче от того, что Алик – безнравственная нахалка, и они выцарапали бы глаза любому, кто неопровержимо бы доказал глубину её скромности.





4





На переднем сиденье «волги» она видела немолодого широкоплечего мужчину в пёстрой рубашке с короткими рукавами. Зеркало отражало его тёмные очки, продолговатое лицо, выступающий ребром как бы сжатый с боков нос. Блондин, садясь за руль, сказал ему с той обходительностью, когда не ожидают возражений:

- Забросим девушку в город? Она ногу повредила.

- Забросим? – переспросил пожилой словно бы в брюзгливом полусне, что выражало подтрунивающую игривость.

Губы Алика слегка тронула улыбка.

- Забросим, закинем, запулим... – проговорил мужчина так, будто начинал читать стихотворение.

Молодой словно обиделся:

- Извиняюсь, мы её не будем забрасывать. Мы отвезём её в город, как положено, – и включил зажигание.

Она положила обнажённые руки на спинку переднего сиденья и смущённо потёрлась носиком о своё запястье:

- Мне неловко... помешала вам искать ягоды...

Человек в тёмных очках сказал серьёзно и веско, будто осаживая с трибуны:

- Не много ли извинений с обеих сторон? – Всё это время он не двинул шеей, и, поглядывая на его лицо в зеркале, Алик подумала, что очки что-то чересчур темны.

Блондин, аккуратно ведя машину по тряской грунтовке, на миг обернулся.