JК
Грация и Абсолют :: Гергенрёдер Игорь
Страница: 342 из 439Следовало выведенное крупным почерком пояснение: «Сильная степень опьянения (пились неограниченно водка, коньяк выдержанный) доказывает потерю тормозов и, как результат, полноту и правдивость признаний».
Сообщая, как Лонгин Антонович «обеспечивал гитлеровцев первосортным горючим в огромных количествах, которое оборачивалось реками крови советских воинов», Можов заявлял: «Я больше не могу нести груз как собственной вины, так и вины молчания о делах иуды» и «пусть меня расстреляют, верю, и он, несмотря на огромные связи, пойдёт в тюрьму. А после его красивой сладкой жизни тюрьма, лагерь для него хуже расстрела».
Послание писалось шариковой авторучкой под копирку. Можов написал его дважды и адресовал первые экземпляры Брежневу, главе правительства Косыгину, копии – председателю Верховного Совета Подгорному и председателю КГБ Андропову. Доехав электричкой до станции, через которую шли поезда на Москву, Можов подождал скорого и бросил письма в ящик почтового вагона.
Кремлёвские люди уделили посланию, поскольку оно относилось к Лонгину Антоновичу, должное внимание. Товарищи, которые ощущали значительную пользу от его деятельности, рассудили: если написана правда (талантливый человек впрямь работал на немцев), то кому нужно сегодня его разоблачение? Одному написавшему. А он, следует из его признания, сам убийца. Таким образом, наиболее разумное – ознакомить профессора с тем, какой информацией он вооружил пригретого им преступника. Затем надо будет найти оптимальный выход из ситуации. Копия послания была «спущена» компетентной службе на местах.
Сообщая, как Лонгин Антонович «обеспечивал гитлеровцев первосортным горючим в огромных количествах, которое оборачивалось реками крови советских воинов», Можов заявлял: «Я больше не могу нести груз как собственной вины, так и вины молчания о делах иуды» и «пусть меня расстреляют, верю, и он, несмотря на огромные связи, пойдёт в тюрьму. А после его красивой сладкой жизни тюрьма, лагерь для него хуже расстрела».
Послание писалось шариковой авторучкой под копирку. Можов написал его дважды и адресовал первые экземпляры Брежневу, главе правительства Косыгину, копии – председателю Верховного Совета Подгорному и председателю КГБ Андропову. Доехав электричкой до станции, через которую шли поезда на Москву, Можов подождал скорого и бросил письма в ящик почтового вагона.
Кремлёвские люди уделили посланию, поскольку оно относилось к Лонгину Антоновичу, должное внимание. Товарищи, которые ощущали значительную пользу от его деятельности, рассудили: если написана правда (талантливый человек впрямь работал на немцев), то кому нужно сегодня его разоблачение? Одному написавшему. А он, следует из его признания, сам убийца. Таким образом, наиболее разумное – ознакомить профессора с тем, какой информацией он вооружил пригретого им преступника. Затем надо будет найти оптимальный выход из ситуации. Копия послания была «спущена» компетентной службе на местах.