JК
Грация и Абсолют :: Гергенрёдер Игорь
Страница: 95 из 439– Оно подорожало! – произнёс тоном снявшего маску монарха.
Алик замерла от злости на этот бесстыжий взгляд любующегося собой надувательства, она терялась, какой бы одарить резкостью, но ей не дали раскрыть рта.
- Ваш вывих – склонность к коварству. Гладко вы проделали – набились на знакомство.
Она, как не заметив, проглатывала шип, стоя горделиво и одураченно.
Позади Виктор утеснённо выкрикнул что-то: она не слушала, шатко подавшись к двери – бежать в забытье. Лонгин Антонович словил её и доказал хваткой: его поживе не хватит живости ни ускользнуть, ни выжить. Крепко обнимая Алика сбоку, он подвёл её к дивану у покрытой ковром стены:
- Сядьте!
Виктор подступал к профессору в перенапряжении гнева и как бы усилия выбрать: кинуться ли его душить или пнуть в пах?
- А ты вон туда сядь! – Лонгин Антонович указал рукой на венский стул у окна.
Алику только сейчас бросилось в глаза, что оба одного роста и в плечах профессор даже шире. Сидя на самом краешке дивана, она сцепила пальцы рук и стиснула колени так, точно её должны тащить к позорному столбу, и, не смея драться, она готова пассивно, но предельно упрямо мешать.
Лонгин Антонович, будто передавая ей нечто утешительное и стараясь, чтобы звучало подоходчивее, проговорил:
- Этот молодой человек – во всесоюзном розыске как особо опасный преступник.
Она впилась взглядом в присевшего на стул парня, её руки вдавились в край дивана, словно она хотела помочь себе подняться и не было сил.
Алик замерла от злости на этот бесстыжий взгляд любующегося собой надувательства, она терялась, какой бы одарить резкостью, но ей не дали раскрыть рта.
- Ваш вывих – склонность к коварству. Гладко вы проделали – набились на знакомство.
Она, как не заметив, проглатывала шип, стоя горделиво и одураченно.
Позади Виктор утеснённо выкрикнул что-то: она не слушала, шатко подавшись к двери – бежать в забытье. Лонгин Антонович словил её и доказал хваткой: его поживе не хватит живости ни ускользнуть, ни выжить. Крепко обнимая Алика сбоку, он подвёл её к дивану у покрытой ковром стены:
- Сядьте!
Виктор подступал к профессору в перенапряжении гнева и как бы усилия выбрать: кинуться ли его душить или пнуть в пах?
- А ты вон туда сядь! – Лонгин Антонович указал рукой на венский стул у окна.
Алику только сейчас бросилось в глаза, что оба одного роста и в плечах профессор даже шире. Сидя на самом краешке дивана, она сцепила пальцы рук и стиснула колени так, точно её должны тащить к позорному столбу, и, не смея драться, она готова пассивно, но предельно упрямо мешать.
Лонгин Антонович, будто передавая ей нечто утешительное и стараясь, чтобы звучало подоходчивее, проговорил:
- Этот молодой человек – во всесоюзном розыске как особо опасный преступник.
Она впилась взглядом в присевшего на стул парня, её руки вдавились в край дивана, словно она хотела помочь себе подняться и не было сил.