Селение любви   ::   Гергенрёдер Игорь

Я почти касаюсь волос цвета кукурузных хлопьев, у неё твёрдоочерченные губы, нижняя упрямо выдаётся; ресницы плотные и выгнутые, как листья подсолнуха. Я чувствую, что мысленно говорю ей «ты». Смотрю в её глаза – она знает, что я говорю ей «ты».

- А-аа... Валтасар – хороший человек?

Киваю. Она поняла во мне всё, что я хочу сказать о любимом Валтасаре.

- Кого ты больше любишь – его или Марфу? – спросила и засмеялась. Она смеялась, что задала мне вопрос, как пятилетнему.

- Ты зна... вы знаете, – я поправился, – Марфа тоже человек что надо, вся такая прямая во всём, снаружи строгая, а сама добрющая! И какой хирург! Если б не она, я б до сих пор таскал аппарат.

Она понимает во мне все мои непроизнесённые радостные слова о Марфе...

- А брат твой?

- Конечно, любит! Даже когда жалуется на меня, всё равно я – Арночка. «Арночка меня обижает...» – передразниваю Родьку.

- А ты обижаешь?

- Самую малость. Чуток.

Мне почему-то казалось – она курносая; она вовсе не курносая. Если дотронуться до её волос... Взять и дотронуться?..

Представляю – школьницей она наверняка свирепо дралась с мальчишками: у неё такое отважное лицо!

- Вы не русская? Ваши отчество, фамилия...

Её фамилия – Тиманн.

- Пишусь русской. Папа – поволжский немец.

К тому времени я чуток слышал о немцах Поволжья. Их тоже выселяли. Смутная дымка обнажила косой бесприютный парус, его несло к Дохлому Приколу... Мне стало тепло от этого – она прочла. За тенью почуялся коренной смысл, который потянуло стать очевидностью...