Селение любви   ::   Гергенрёдер Игорь

Сжимаю обеими руками раму Гогиного велосипеда – приказывая тучам сгуститься с глухой мрачностью нападения. Мысленно швыряю в её двор пылающие факелы. Гога, Тучный, я на конях перескакиваем через забор, спускаем курки карабинов, роднясь с густыми толчками выстрелов, преданно отдающимися гулкой силой. Кони встают на дыбы. Фигура в плаще, низко пригибаясь, уносится прочь путаной, трусливо вихляющей рысью.

Они вышли из калитки, он взял её под руку – отняла; он что-то ей втюхивал, они пошли, он опять взял её под руку и болтал, болтал. Она больше не высвобождалась.

Тучный бросил сигарету.

- Я его отметелю! – произнесённое передало безупречное внутреннее равновесие.

В свирепой муке стискиваю зубы, мотаю головой. Хватаю его за руку, которую он легко выдёргивает.

Долговязо-сутуловатый, поджарый Гога – со зловещей весёлинкой:

- Выступлю на него у кино. Я сейчас обгоню их, у кино отзову его в сторону...

- Не надо ничего!.. Она сама с ним... – мотаю головой с загнанностью, до которой меня довела лихорадочная жажда убить реальность.

Забрасываю её двор факелами, мы проносимся на конях мимо них, идущих под руку; проносимся мимо и не оглядываемся.

Молчим.

- Всё равно я его отметелю, – с угрюмой заботливостью обещает Тучный.

- Не надо, Сань... она ведь учительница, Сань, и он учитель, а я ведь кто... сам знаешь, Сань...

- Короче, – Гога категоричен, – короче, у моей сестры одна подружка: она будет с тобой ходить. Точняк, Арно, она согласится.

Мне ещё никогда не было так паршиво. Никогда-никогда – нигде.