Селение любви   ::   Гергенрёдер Игорь

А они опять на него падали.

Меня всего всколыхнуло от вины за её расстроенность.

- Всё в порядке! – попытался как мог бодрее выговорить: бинт прижимал верхнюю губу. – Шрамы – украшение мужчины.

Шуткой не прозвучало. Попахивало пошлостью. Я захотел исправить, но вышло ещё хуже:

- Теперь я точно – красивое явление!

Взгляд её дёрнулся, она привстала, отвела волосы с лица, склонилась ко мне, осторожно дотронулась до моей шеи ниже бинтов... Поцеловала ошеломляющим поцелуем.



18.



И вновь сменилось всё в моей жизни...

Евсею удалось перебраться в Москву. Он знал, что в Сибири не так давно открыт интернат для математически одарённых детей, и сумел добиться, чтобы меня приняли туда.

Евсей и я сошли с поезда в крупном городе, с привокзальной площади понеслись на такси – на светло-серой «волге» с никелированным оленем на радиаторе – в Академгородок.

Дорога в заснеженных обочинах стремилась через сплошной лес, черноватый под большим бледно-розовым солнцем, которое вставало из-за него. Меня невыразимо взволновало впечатление какой-то приятной диковатости леса, его отрешённо-величавой силы, несокрушимо хранящей свои глубины. До чего укромными они мне представились!

Неожиданно из-за поворота возникло поразившее меня высотой здание. Оно неуместно, вредно здесь – оно делает лес беднее, ненадёжнее...