JК
Селение любви :: Гергенрёдер Игорь
Страница: 94 из 99– Или я зубоскалю?
Во все мои встречи с ним я испытывал предельную полноту ожидания: с невольной внутренне-язвящей усмешкой я хотел и не хотел услышать то, о чём он теперь начал.
- Был день сильного ветра на улице и мыльных пузырей в комнате... – проговорил он кротко, кротостью выражая давно назревшее, обдуманно-злое. – Страдало ли моё отношение неопределённостью – отношение к тому истерическому цирку? Ах, исключительное чувство! Дербент возвышенных очарований!.. Но стоило гадкому утёнку встать на крыло – цветочки, вы хороши во множестве!.. главное – румяная клубника.
Он с ехидцей, в притворном смущении сдвинул брови и выразил раскаяние:
- Зря я позубоскалил... Вспомнилось, как один очень добрый человек пожелал имениннику: «Чтобы ты так жил!» И – сладилось. Живётся недурственно. Хотелось мне одну лишь только мелочь узнать: вот так живя, понимается хоть как-то – что бабе жизнь переехал?
Он вонзил зонд в рану уверенно и глубоко: его интересовало как целителя – будут или нет спазмы боли?.. Тогда, после моего фокуса с зажжённым бензином, поднялась кутерьма или, как с брезгливостью сказал Чёрный Павел, – «буря в баке с дерьмом».
Загуляла версия, будто я предпринял попытку самосожжения на почве ревности... Значит – «что-то было...» Валтасар, Марфа с рвением опровергали это, но Елену Густавовну выбросили с работы, против неё возбудили уголовное дело. Впереди замаячил суд. Ей грозило, в лучшем случае: никогда больше не работать по специальности... грязный след будет тянуться за нею всю жизнь.
И она сдалась следователю прокуратуры – дело закрылось.
Во все мои встречи с ним я испытывал предельную полноту ожидания: с невольной внутренне-язвящей усмешкой я хотел и не хотел услышать то, о чём он теперь начал.
- Был день сильного ветра на улице и мыльных пузырей в комнате... – проговорил он кротко, кротостью выражая давно назревшее, обдуманно-злое. – Страдало ли моё отношение неопределённостью – отношение к тому истерическому цирку? Ах, исключительное чувство! Дербент возвышенных очарований!.. Но стоило гадкому утёнку встать на крыло – цветочки, вы хороши во множестве!.. главное – румяная клубника.
Он с ехидцей, в притворном смущении сдвинул брови и выразил раскаяние:
- Зря я позубоскалил... Вспомнилось, как один очень добрый человек пожелал имениннику: «Чтобы ты так жил!» И – сладилось. Живётся недурственно. Хотелось мне одну лишь только мелочь узнать: вот так живя, понимается хоть как-то – что бабе жизнь переехал?
Он вонзил зонд в рану уверенно и глубоко: его интересовало как целителя – будут или нет спазмы боли?.. Тогда, после моего фокуса с зажжённым бензином, поднялась кутерьма или, как с брезгливостью сказал Чёрный Павел, – «буря в баке с дерьмом».
Загуляла версия, будто я предпринял попытку самосожжения на почве ревности... Значит – «что-то было...» Валтасар, Марфа с рвением опровергали это, но Елену Густавовну выбросили с работы, против неё возбудили уголовное дело. Впереди замаячил суд. Ей грозило, в лучшем случае: никогда больше не работать по специальности... грязный след будет тянуться за нею всю жизнь.
И она сдалась следователю прокуратуры – дело закрылось.