Страница:
87 из 101
Даже крысы принуждены глубже прятаться в свои норы, ибо голодающие не побрезговали бы и ими.
ЛАНГЕНШТРАТЕН: В конечном итоге, Бог-то, оказывается, - католик, а мы про то и не знали.
ГРЕСБЕК: Очень может быть, что Бог - не католик и не протестант и вообще это - лишь имя, которое он носит.
ЛАНГЕНШТРАТЕН: Что же мы в таком случае здесь делаем?
ГРЕСБЕК: Где "здесь"? В Мюнстере?
ЛАНГЕНШТРАТЕН: Здесь, на этом свете.
ГРЕСБЕК: Может быть, ничего. Может быть, все. "Ничего" состоит из "всего", но "все" мало чем отлично от "ничего".
ЛАНГЕНШТРАТЕН: Если так, то все наши добрые поступки и деяния стоят злых и все стоят одинаково.
ГРЕСБЕК: Да, все стоят одинаково. Ничего они не стоят.
ЛАНГЕНШТРАТЕН: Если бы мы открыли неприятелю ворота Мюнстера, то совершили бы измену.
ГРЕСБЕК: А что такое измена в глазах Господа?
ЛАНГЕНШТРАТЕН: Не ты ли сказал, что Бог, быть может, - лишь имя, которое он носит. А если Он есть имя или больше, чем имя, измена не имеет в Его глазах никакого значения, ибо относится она к делам человеческим.
ГРЕСБЕК: Она имела бы значение, если бы всякий раз, совершая измену, мы знали бы, на чьей стороне Господь. Ибо не может называться изменником тот, кто творит богоугодное дело.
ЛАНГЕНШТРАТЕН: Господь - против Мюнстера.
ГРЕСБЕК: Следовательно, изменить Мюнстеру - не значит изменить Господу.
ЛАНГЕНШТРАТЕН: Вот если бы Он был за Мюнстер, тогда - другое дело.
ГРЕСБЕК: Но Господь - не за Мюнстер.
ЛАНГЕНШТРАТЕН: Нет.
|< Пред. 85 86 87 88 89 След. >|