Inside Out (Наизнанку)   ::   Букша Ксения

Но сейчас в корзинке у Леви Штейнмана все, что ему нужно — чистые дискеты и чистые х/б носки на утро, сигара диаметром 1 см и акции Западно-Техасского, тарелка жареной картошки со свининой, булочка с кремом, именно которую он должен был захотеть этим вечером — именно которую, а не какую другую, — ну и, конечно, рюмаха, мужику после тяжелого дня полагается. Тоталитаризм! Вот что надо понимать под этим словом. Вам угодят, про вас все угадают, только, ради Бога, не надо давать выхода своим деструктивным аффектам. Леви Штейнман потребляет себя: это его потребительская корзинка, она одновременно выделяет его из всех и обозначает его индивидуальность. И именно этот, вот этот конкретный бумажный стакан отделяет его от того мира, через который он каждый день носится, как угорелый, — от арабских подростков, облезлых коз и еще кой-чего похуже. Жизнь не сахар, все мы на войне, а что про Леви Штейнмана система все знает, так ведь мир — большая деревня. Тут и надо про всех все знать, — нет?

Леви Штейнман врубил соответствующую его сану музыку, в темноте съел ужин и выпил рюмку водки, отчего темнота проплесневела чем-то зеленым. Потом он разделся догола, поплескался в резервуаре с жасминной водой, вытерся, сел на одеяло, расстеленное на полу, взял радиотелефон.

— Броня крепка, — бормотал Леви, набирая номер, — и танки наши быстры… Алекс! Послушай-ка меня внимательно. Мне нужна девушка по имени Франческа, лет — около двадцати пяти, черные волосы, работает в журнале «Финмаркет»… Ага… Что? Ах, вот как.