JК
Inside Out (Наизнанку) :: Букша Ксения
Страница: 33 из 67 — Подонки! — он бросился в противоположную сторону, споткнулся,упал, покатился, упал куда-то дальше, и еще раз упал, и еще. — Сволочи!..
Ему казалось, что он падает не вниз, а вбок и вверх, в непредсказуемую сторону, а лучи все следовали за ним, и дыхание Франчески слышалось все так же близко, как и прежде. Кругом была пропасть.
12
Банкир и торговец Элия Бакановиц вздул губехи и дернул за все свои финансовые рычаги так сильно, как только мог.
Рычаги затрещали. Комната наполнилась дымом. Подчиненные, которые из жадности работали по ночам вместе с директором, закашляли и повернули головы. Но Элия Бакановиц не кашлял, его лицо в дыму светилось, как луна. Он схватил громкоговоритель, и над ночным городом пронесся его задиристый вопль:
— Серпинский! Ты что, сявка, удумал? Бабу свою подослал? Хочешь сдать нас Системе?
Серпинскому послышалось «подостлал». Он еще сильнее заскрежетал зубами от злобы, скрутил из «Финмаркета» себе такой же матюгальник и забрехал в ответ:
— Какого хрена! Это ты подостлал своего Штейнмана, чтобы сдать нас системе!
— Глухня! Брехня! — изо всех сил завопил Элия Бакановиц. — Сейчас же прекратить, а то я за себя не отвечаю!
— Сам прекращай! — проскрежетал нефтяник, подскочив к открытому окну.
Клочья его белых волос стояли дыбом, голубые безумные глаза трещали и переливались, в них мигали разные диковинные значки.
— Ну, все, — сказал Элия Бакановиц. — Давайте, ребятки, покажем ему, на что мы способны.
Ему казалось, что он падает не вниз, а вбок и вверх, в непредсказуемую сторону, а лучи все следовали за ним, и дыхание Франчески слышалось все так же близко, как и прежде. Кругом была пропасть.
12
Банкир и торговец Элия Бакановиц вздул губехи и дернул за все свои финансовые рычаги так сильно, как только мог.
Рычаги затрещали. Комната наполнилась дымом. Подчиненные, которые из жадности работали по ночам вместе с директором, закашляли и повернули головы. Но Элия Бакановиц не кашлял, его лицо в дыму светилось, как луна. Он схватил громкоговоритель, и над ночным городом пронесся его задиристый вопль:
— Серпинский! Ты что, сявка, удумал? Бабу свою подослал? Хочешь сдать нас Системе?
Серпинскому послышалось «подостлал». Он еще сильнее заскрежетал зубами от злобы, скрутил из «Финмаркета» себе такой же матюгальник и забрехал в ответ:
— Какого хрена! Это ты подостлал своего Штейнмана, чтобы сдать нас системе!
— Глухня! Брехня! — изо всех сил завопил Элия Бакановиц. — Сейчас же прекратить, а то я за себя не отвечаю!
— Сам прекращай! — проскрежетал нефтяник, подскочив к открытому окну.
Клочья его белых волос стояли дыбом, голубые безумные глаза трещали и переливались, в них мигали разные диковинные значки.
— Ну, все, — сказал Элия Бакановиц. — Давайте, ребятки, покажем ему, на что мы способны.