NEXT-3: Дюбин снимает маску   ::   Карасик Аркадий

Вообще-то, образ складского стража раздраженный управляющий малость нафантазировал. Ни очков, ни бородки не было, перед ним — сравнительно молодой безулыбчивый парень с дежурной улыбкой, прикленной к пухлым губам.

Петр Алексеевич знает свой грех — фантазировать, пытается по мере сил бороться с ним, но — безуспешно. Вообще-то, грешок — так себе, тянет не больше чем натройку с тремя минусами, окружающие не видят его, даже не догадываются. Этакая безобидная шалость, приятная для «автора».

И все же — стыдно.

Белугину не просто знакома каждая упаковка, каждый ящик, он с закрытыми глазами может указать на место, где находятся макаронные изделия, где — дешевые, а где дорогие сигареты, в каком ящике — рыбные консарвы, в каком — тушенка.

Вполне можно было не терять дорогого времени, не спускаться в подвал. Но от пристального взгляда «вьюноши» так просто не отделаться, он и сейчас будто подталкивает в спину, шепчет: смотри внимательно, не пропусти самопала!

Не без показного любопытства, прогулявшись по проходам склада, для вида пощупав бутылки с кристалловской водкой и другие — с российским и забугорным коньячком, Белугин свернул к металлической двери.

— Отопри-ка свой скворешник, любезный.

Старомодное словечко «любезный» позаимствовано у классиков русской литературы. Оно настолько понравилось Белугину, что он применяет его к месту и ни к месту. Однажды, во время очередного совещания поименовал «любезным» главного мененджера компании.