Через лабиринт   ::   Шестаков Павел Александрович

- Значит, так мог подумать и Стояновский?

- Борька? Почему?

- Стояновский читал все, что здесь написано, за день до того, как пропал Укладников. А Роза Ковальчук, которая здесь упоминается, - его мать.

- Понимаю... - прогудел футбольный мяч.

- Ничего ты не понимаешь. Иванов много, а любителей себя разукрашивать - еще больше. В бумаге речь идет не об Укладникове, а вот о ком.

И Мазин протянул фотографию Стрельцова. Семенистый глянул на горбоносое лицо человека в эсэсовском мундире.

- Ну дела! Кто ж это?

- На Укладникова не похож?

- Не. Старик курносый был. - Он посоображал немного и спросил с опаской: - Неужели Борька попутал? И старика... того?

- Разберемся...

Был у Мазина еще один вопрос.

- Между прочим, Семенистый, никто не приходил к Стояновскому в день его отъезда?

Надежда на то, что он получит удовлетворительный ответ, была невелика, потому что Эдик работал и, следовательно, не был дома большую часть дня. Все это Мазин понимал прекрасно и поднялся уже со стула, когда Семенистый ответил:

- Приходил.

- Кто?

- Хромой такой...

"Инвалид!" - чуть было не вскрикнул Мазин.

- И они виделись со Стояновским?

Эдик покачал своим шаром:

- Нет. Он его не застал. Когда хромой пришел, Борька уже на вокзал подался.

- А тебе он ничего не сказал?

- Мне? Вроде нет. Так, ничего особенного. Сказал, что Борька ему нужен. Дело у него какое-то. Ну, я ответил, что уехал он на вокзал.

- И сказал, куда он едет?

Семенистый посопел под бинтами. Видно, опасался попасть в ловушку.

- Сказал.