JК
Через лабиринт :: Шестаков Павел Александрович
Страница: 157 из 169Факты пришли позже. Да и то чуть было не рассеялись, когда я увидел дело Стрельцова.
- Еще бы! На карточке он совершенно неузнаваем. Кстати, как ему удалось изменить свою внешность?
- Довольно просто! Союзники помогли. Он действительно попал под бомбежку в Ганновере. Там ему и проломило нос. Но удачно - мягко. Кожа на лице не пострадала. Поэтому он и кажется просто курносым. Ну, а остальное сделали годы.
- А превращение в Укладникова?
- Собственно, не превращение, а возвращение. Укладников - его настоящая фамилия. Он сменил ее, когда отрекся от репрессированного отца. Как Стрельцов он был призван в армию, сдался в плен, свирепствовал в карателях, а когда после бомбежки затерялся в каком-то немецком госпитале и даже в эсэс его сочли погибшим, решил вернуться к прежней фамилии, чтобы ускользнуть от расплаты. Правда, наказания он не избежал, но явно не по вине... Впрочем, это уже компетенция генерала Возницына. Мы свое дело сделали.
- Не мы, а вы!
- Ни в коем случае. И мы с вами, и Волоков, и Васюченко, и Юра, и другие. А Брусков или эта Майя из Берегового?..
- Особенно, конечно, я?! Да у меня еще масса неясностей...
- Не только у вас. Мы, например, не знаем до сих пор, кто такой открытый вами "инвалид". Одно время я даже считал его центральной фигурой. Но теперь можно предполагать, что этот человек знал мать Стояновского и поэтому разыскивал его. Если б лейтенант-связист, о котором рассказывала Майя, не погиб, я подумал бы, что это он.
- Еще бы! На карточке он совершенно неузнаваем. Кстати, как ему удалось изменить свою внешность?
- Довольно просто! Союзники помогли. Он действительно попал под бомбежку в Ганновере. Там ему и проломило нос. Но удачно - мягко. Кожа на лице не пострадала. Поэтому он и кажется просто курносым. Ну, а остальное сделали годы.
- А превращение в Укладникова?
- Собственно, не превращение, а возвращение. Укладников - его настоящая фамилия. Он сменил ее, когда отрекся от репрессированного отца. Как Стрельцов он был призван в армию, сдался в плен, свирепствовал в карателях, а когда после бомбежки затерялся в каком-то немецком госпитале и даже в эсэс его сочли погибшим, решил вернуться к прежней фамилии, чтобы ускользнуть от расплаты. Правда, наказания он не избежал, но явно не по вине... Впрочем, это уже компетенция генерала Возницына. Мы свое дело сделали.
- Не мы, а вы!
- Ни в коем случае. И мы с вами, и Волоков, и Васюченко, и Юра, и другие. А Брусков или эта Майя из Берегового?..
- Особенно, конечно, я?! Да у меня еще масса неясностей...
- Не только у вас. Мы, например, не знаем до сих пор, кто такой открытый вами "инвалид". Одно время я даже считал его центральной фигурой. Но теперь можно предполагать, что этот человек знал мать Стояновского и поэтому разыскивал его. Если б лейтенант-связист, о котором рассказывала Майя, не погиб, я подумал бы, что это он.