JК
А тем временем где-то :: Алексин Анатолий
Страница: 46 из 52И она вылечит! А мы потом всем нашим классом выразим ей благодарность. В письменном виде.
– Весь класс будет знать, что я лечусь?..
– Пожалуйста, если не хочешь, буду знать только я. И твоя мама… И мы вдвоем выразим благодарность. В письменном виде!
– Обязательно в письменном?
– Обязательно! Чтоб осталось на память.
– Прости, Сережа… Но если ее лекарства не помогут?
– Я прошу тебя вылечиться… Ты можешь для меня это сделать?
– Сережа… ты так этого хочешь? Ты так переживаешь за меня? Я не знал…
Мне было немного не по себе. Выходило, что я все же не очень искренен со своим лучшим другом. И, как всегда, когда я хитрил, фразы у меня получались бойкими, нарочито уверенными. Кажется, я вновь поступал не совсем «четко».
«Но ведь Антон действительно может выздороветь! – подбадривал я себя. Значит, все честно и благородно! Важно только, чтобы Нина Георгиевна согласилась…»
– Я к вам по важному делу! – сказал я ей, словно извиняясь за свой приход.
На эту фразу она не обратила внимания: даже не поинтересовалась, по какому именно делу. А войдя в комнату, спросила:
– Ты прямо из школы?
– Я заходил домой.
– Но, может быть, хочешь обедать?
– Я пообедал… в кафе. – И зачем-то добавил: – Честное слово!
– В кафе? – удивилась она. – Ты что же, остался совсем один?
– Нет, с бабушкой.
– С маминой мамой?
Я кивнул… Ни до того, ни потом мы с ней ни разу не упоминали о маме. Словно это было запретной темой.
– Весь класс будет знать, что я лечусь?..
– Пожалуйста, если не хочешь, буду знать только я. И твоя мама… И мы вдвоем выразим благодарность. В письменном виде!
– Обязательно в письменном?
– Обязательно! Чтоб осталось на память.
– Прости, Сережа… Но если ее лекарства не помогут?
– Я прошу тебя вылечиться… Ты можешь для меня это сделать?
– Сережа… ты так этого хочешь? Ты так переживаешь за меня? Я не знал…
Мне было немного не по себе. Выходило, что я все же не очень искренен со своим лучшим другом. И, как всегда, когда я хитрил, фразы у меня получались бойкими, нарочито уверенными. Кажется, я вновь поступал не совсем «четко».
«Но ведь Антон действительно может выздороветь! – подбадривал я себя. Значит, все честно и благородно! Важно только, чтобы Нина Георгиевна согласилась…»
– Я к вам по важному делу! – сказал я ей, словно извиняясь за свой приход.
На эту фразу она не обратила внимания: даже не поинтересовалась, по какому именно делу. А войдя в комнату, спросила:
– Ты прямо из школы?
– Я заходил домой.
– Но, может быть, хочешь обедать?
– Я пообедал… в кафе. – И зачем-то добавил: – Честное слово!
– В кафе? – удивилась она. – Ты что же, остался совсем один?
– Нет, с бабушкой.
– С маминой мамой?
Я кивнул… Ни до того, ни потом мы с ней ни разу не упоминали о маме. Словно это было запретной темой.