Андрейка   ::   Кокоулин Леонид Леонтьевич

А охота, особенно осенью, неплохая. Есть чем душу отвести.

Вот я тебе, Юра, написал, все как есть, как ты просил. Если надумаешь, приезжай - буду рад.

Остаюсь твой Дюжев".

РАБОЧИЕ БУДНИ

Монотонное пение мотора, ритмичная качка надоели до тошноты. Хоть бы какая-нибудь живность: птичка, зверушка встретились. Унылый, однообразный коридор мелкого леса. С ума сойдешь.

Смотрю на Славку. В бороде у него лепешки мазута. Глаза какие-то мутные. В такт машине клюет носом. Глаза у него гноятся от недосыпания, от всполохов, от снега. Он лениво тянется за папиросой - пачка "Беломора" защемлена в стеклодержателе. Ну и ручища у него! Долго не попадает в пачку обмороженными пальцами.

Андрейка сейчас спит. У меня голова не держится, хоть лом глотай.

Славка сидит, как сыч, недвижимы стали глаза простоквашные. Присмотрелся: дрыхнет, как только едет!

- Эй, - кричу, - сохатого чуть не затоптал!

Заморгал.

- Остекленел, что ли, я? - И для порядка крутит баранку.

Въехали на "Дунькин пуп", так прозвали ребята гору на перевале. Веселее пошло, вот и поворот, на обочине щит - эмблема нашей республики: анкерная опора, изолятор. В распадках сереет, а на востоке по горизонту будто мазнули белильной кистью. Под утро всегда сильнее тянет ко сну. Вот уже видно, как из трубы тянется к небу белый, как вата, дым.

- Не спят, что ли? - говорит Славка.

Подъезжаем. С подветренной стороны палатки "молотят" тракторы.