Андрейка   ::   Кокоулин Леонид Леонтьевич

- Надо на ребро ее приварить, - замечает адмирал.

Привариваем, запускаем станок. В полторы тонны кулак рушит гранит.

- Берет, - говорит Нельсон.

Отнимает со штанов засохшую пульпу.

- Пойдем, вздремнем малость.

Идем по зимней шубе горы, изорванной камнями. Адмирал то и дело останавливается, прислушивается.

- Стучит, ишь ты как! - он кривит рот и пялит на меня незрячий глаз. - Пойдем, чайком с жимолостью согреемся. В ней вся сила.

- Почему?

- А ты разве не знаешь? Жимолость - ягодка горькая, но это настоящий эликсир жизни. Ни хворь, ни холод не берет. Съел пару ложек - усталость снимает.

Подходим к самому крутяку.

- Ты вот так, мелким ступом, - говорит Нельсон.

Он откидывается. Я, стараясь попасть след в след, топаю за ним. Сходим с крутяка на тракторную объездную дорогу, ноги меня не слушаются, словно развинтились в суставах. А Нельсон ничего, молодцом, приосанился, словно на марше. Я едва поспеваю за ним. Заходим на стан. Я прямо в столовую, Нельсон в свой вагончик.

Полина Павловна хлопочет на кухне. Пахнет вкусно. На столе горкой дымятся румяные шаньги, в эмалированной миске рубиновое варенье из жимолости.

Полина Павловна проворно наливает из кастрюли в умывальник горячей воды и говорит:

- Мойтесь, мужики. Что вам - суп-лапшу или щи? Нельсон любит щи.

- Мне бы пару мисочек жимолости, если можно, и больше ничего.

- Да ради бога, - забеспокоилась повариха, - сама собирала ягодку-то.