Андрейка   ::   Кокоулин Леонид Леонтьевич

- А зачем тогда с дядей Славой шептался? И Талипговорил: "Поменьше языком мели".

- А он говорит правильно, уж слишком ты разговорчив.

Через пять минут:

- Посмотри, я котелок надраил, - блестит в руках Андрея банка из-под сухого молока.

- А может, ты все-таки, Андрей останешься? Кому-то и здесь надо хозяйничать. Не дело нам обоим уезжать.

У Андрея тревожно вздрагивают губы.

- А бригадир ведь останется, - торопится пояснить Андрей. - Ты меня, дед, не хочешь брать, да?

Смотреть на него становится больно. Он не просит и не плачет. Забивается в угол и сидит подолгу без движения, не соблазняясь ни играми, ни собаками. Даже не идет на зов Талипа.

- Ты заболел, Андрей? - спросил я.

Он молчит.

- Что с тобой, Андрюха, дружище?

- Заболел, - соглашается он. - Журавлиной болезнью, как дядя Слава. Я заждался, когда мы поедем на охоту. Я теперь не твой? А ты все-таки мой дед...

Я не выдерживаю:

- Стоит ли огорчаться заранее, Андрюха-горюха?

И Андрея сразу словно подменяют.

- Я не огорчаюсь, дед, нет, нет. Это мне показалось. Одному ведь тебе плохо. Я тебя выручать буду. Вот увидишь, дед!

Голосок звенит, глаза блестят. И он уже не отходит от меня ни на шаг.

Суббота выдалась пасмурной. Тускло пестрели склоны гор, на проталинах голубел стланик, по распадкам тянуло кедровым орехом, сыростью. Мы с Димкой вернулись с промозглого участка, где поставили анкерную переходную опору. Перекусили и повалились на нары. Ночь была кошмарно долгой.