Бабушкины кружева (сборник)   ::   Пермяк Евгений

А корова все равно порченая... так и так бы она от тоски сдохла... Вспомни, какие глаза у нее были, чисто умалишенные... Еще и сдуреть могла. Совсем бы худо было. Может, к лучшему, что ее умыкнули...

Егор не понимал моего горя. Разве оно было только в потере Рыжика, которого никогда не заменит никакая другая лошадь? Не может быть после первого любимого коня второго. Не может. Неужели мне жаль было корову, которую я разлюбил после памятного разговора в камышах?..

- Найдутся, никуда не денутся, - утешал Егорша. - Про Кулунду только говорится, что она без края, а край у нее есть. Для них тоже трибунал подберем...

Лежа на сене ничком, не подымая головы, я сказал Егорше:

- Не утешай! Я ведь не только Рыжика, но и товарища потерял. Я ведь спал с ним рядом. Сахаром делился, - почему-то я вспомнил именно о сахаре, когда можно было привести более существенные доводы нашей дружбы.

А потом я отлежался. Егор вырыл бутылку первача и дал мне полстакана.

- Глушит, - сказал он. - Старое снадобье. Выпей!

И я выпил. Мне на самом деле вдруг стало как-то легче.

Семка, не вынимая пальца изо рта, смотрел на меня с горечью. В его глазах стояли слезы.

- Они, пожалуй что, к Славгороду подались, - вдруг вымолвил Семка. Если бы моя не хромала, так можно бы на ней... С коровой-то далеко не ускачут, живо бы споймали.

Я ничего не ответил мальчику. Я знал, что они подались не к Славгороду, а на Барабу. "На Расею метнем..." - запомнились мне слова Стаськи.