Бабушкины кружева (сборник) :: Пермяк Евгений
Страница:
34 из 109
Говорят, что Феклуша, пораженная неведением мужа, становилась перед ним на колени и шептала:
- Ты божий человек, Яков! На тебя молиться надо...
Я и сам слыхал подобные признания Феклуши.
А потом тут же, как только Яков уезжал на пашню или отправлялся на заимку за сеном, Феклуша перепархивала в соседнюю горницу, к Кузьме Пантелеевичу, и говорила ему:
- Ты дьявол! Ты сам сатана! Ты котел огненный! Рыжий туман...
Все это было известно и Федору Семеновичу Чугуеву. Слушая его, я будто перечитывал мрачную книгу и удивлялся, как может Степанида, так любя свою последнюю дочь, отдать ее в двоедановскую семью.
- Теперь-то уж что говорить, - сказала Степанида за ужином. - Хоть и не давала я им слова, а от сватовства не отказывалась. Приедут - не выгонишь. Посмотрим. Подумаем. Не они одни сватаются.
- Оно конечно, - соглашался Федор, - сватовство не воровство, смотрины не обрученье. Только зря это все.
- Зря не зря, а так надо, - настаивала Мокшарова на своем.
- Ну, надо - так надо. И говорить больше об этом нечего.
Федор умолк и допил последнюю чарку.
- Сказал бы хоть что-нибудь, старый пьяница, - сделала замечание Степанида, - а то, как в кабаке, пьешь без пожелания.
- А что желать? Кому желать? Еще не так пожелаешь, и взашей выгонят. Мы ведь с Шошкой что пешка с шашкой, куда задвинут, там сидим.
- Да будет тебе, Федор, бедную вдову обижать! Я тебя, как весенний день, ждала, а ты сентябрь сентябрем... Давай закуси лучше творожной шанежкой. Она тебе больше по зубам, нежели мой норов...
Федор не удостоил Степаниду ответом.
|< Пред. 32 33 34 35 36 След. >|