Бабушкины кружева (сборник)   ::   Пермяк Евгений

- Глупостиэто все, Настя... Смешки, - тихо сказал Шоша.

- А что поделаешь, коли умностей нет? Я ведь девка. Мне думать не дадено. Ты думай...

- А я как думать могу?.. Не свезешь же тебя в нашу Калужскую...

А Настя ему:

- Да зачем же так далеко? Овин-то ближе. Сгреб бы в охапку, когда мать спит, да и была такова... А там бы видно было...

- Нехорошо так, Настя, - оговорил ее Шоша. - Зачем такие слова?

- А какие тебе надо слова? Не ворковать же, как ты, когда волки пасть разевают... Ам! И нет меня! - крикнула Настя так, что Шоша вздрогнул и этим вызвал новый раскатистый смех Насти.

Тут я вмешался опять:

- В самом деле нескладно, Настенька, как-то это все. Очень нескладно.

А она на это:

- Да уж какой там склад! Горе чистое! Девка у него на шее висит, нянчится с ним, как с малым дитем, а он как солома на ветру... Не выкрадать же мне его сонным да не умыкать за тридевять земель. Еще проснуться может да, чего доброго, рев подымет... Недаром у него имя-то даже девичье - Шоша! Так меня маленькую мать звала. То ли дело... Семен! Кузьма! Сидор! Даже моей Косой Версте настоящее мужичье имя дадено - Трофим!

Я слушал и не понимал, чего ради так разговаривает с Шошей Настя, откуда в ее речи, всегда такой мягкой, приветливой, даже напевной, появилась развязность видавшей виды солдатки...