Бабушкины кружева (сборник)   ::   Пермяк Евгений

- А то, что если б я свою Настю выдала теперь даже затебя, у которого, кроме солдатской сумки, никакого заведения, и то бы меня никто не укорил. Не от нужды выдала, а по выбору. А выбор немалый был у меня...

Я начинал кое-что понимать. Во всяком случае для меня было ясно, что шумное сватовство Насти Мокшарихе нужно было для охранения ее болезненного, к тому же ложного самолюбия.

- Так почему же, - сказал я, - вам теперь не выбрать Шошу? Теперь-то уж никто не скажет, что Настя вышла за него замуж потому, что никто другой не сватался!

Тут Мокшариха прикрыла дверь и ответила:

- По доброй воле? За шерстобита? За человека с одной струной?.. Да у тебя, видно, сквозняк на чердаке. Другое дело, если бы это все убегом, скажем, самокрутом... Тогда, как говорится, и овцы... это самое, и волчице деться некуда...

Сказав так, Мокшарова вдруг переменила ход разговора и сказала мне:

- Надоело мне на твой лысый полушубишко глядеть, хочу тебе мужнин тулуп отдать. Стоишь ты того.

- Чем же я стою-то? И почему это вдруг?

- Шошку любишь. И я его, сироту, люблю. Сыновей-то ведь у меня не было... А он без матери рос... Ну что уставился? - вдруг прикрикнула на меня Мокшариха, стараясь скрыть навернувшуюся слезу.

От тулупа я отказался, сказав, что потом видно будет. И, больше не возвращаясь к разговору о Шоше, стал обдумывать план представления, которого жаждала Мокшариха.

Продумав все необходимое, я выпросил пару коней и кошевку в заготовительной конторе.