Беглец   ::   Дубов Николай Иванович

Они перебрались через песчаные отвалы и остановились. Дом уже скрылся в пепельно-лиловой дымке, в эту дымку, извиваясь, уползала оставшаяся позади дорога.

Здесь все было еще ненастоящее, временное. И подъезд, и причальная стенка, на которой вместо кранцев висели связки старых покрышек, и самые берега промоины через пересыпь. Их еще только укрепляли, будущие берега: вдали от воды пневматические молоты постукивали по ржаво-красным корытам шпунтов, и они податливо уходили в песок. С моря через промоину отчаянно дымящий буксир тянул в лиман землеотвозную шаланду. Порожняя, она моталась на свежей волне, буксирный трос пронзительно стегал по воде, она всплескивалась зеркальной стенкой. По ту сторону промоины дымила камбузной трубой двухпалубная белая брандвахта, в которой жили работающие на строительстве, а рядом торчали хоботы кранов, горы песка. По обе стороны промоины, соединенные кабелем, стояли высокие решетчатые башни с прожекторами.

Сзади, впритык к "Волге", остановилась трехтонка.

- Привет! Привет! - закричал шофер и помахал им рукой.

- Сенька-Ангел! - ахнул Юрка. - Ты куда?

Сенька вылез из кабины, зло попинал покрышку, плюнул и подошел к ним.

- Чтоб его черти так варили!

- Кого?

- А того, кто придумал покрышки наваривать. Лупятся, как пасхальные яички, а ты - езди...

- Ты тоже в город?

- За соляркой.

- А воду?

- Петро-белорус на работу вышел. Хватит мне водовозничать.