Черная роза   ::   Череш Тибор

Танцуют и падают либо в огонь, либо в тарелку на столе.

На тарелке ломоть сала, возле него разрезанная пополам луковица.

Давид Шайго по-крестьянски, с ножа, ест сало.

- Завтра, значит… в селе престольный праздник. Ну, я им покажу… Покажу.

Шайго пьян в стельку. У него дрожащие руки, блуждающий взор.

Женский голос, старушечий, жалобный, как у больной, спрашивает:

- Давид, там у тебя кто-то есть?

Мотоциклист, наклонившись, тихо шепчет что-то Давиду на ухо.

- Что? Кто? - переспрашивает тот. Гость все так же тихо повторяет.

- Что ей надо? Завтра я приду сам. Опять шепот мотоциклиста. Но можно расслышать слова:

- Приехала просить, чтобы ты не приходил! Ты должен понять, наконец…

Давид Шайго поднимается со стула - в одной руке у него кусок сала, в другой нож с длинным тонким лезвием и деревянной ручкой - и делает несколько нетвердых шагов, продолжая есть.

Мотоциклист поворачивается, выходит из дома и бросает в сторону кустов:

- Сейчас выйдет! Только ты с ним поспокойнее… Мотоциклист переходит дорогу - на обочине она

густо поросла травой, дальше идет полоса песка, потом гравий - и стучится в окно дома напротив.

Ждать приходится долго. Но вот окно, наконец, открывается, и из него высовывается чья-то голова, похоже, женская. Голос подтверждает это.

- Это вы, Геза? Ну и напугали вы меня.

- Я привез ваши деньги Карою, вашему мужу. Не желаю перед ним краснеть.