JК
Черная жемчужина :: Леблан Морис
Страница: 3 из 4Надо все-таки попробовать… Дело стоит того… Он повернул ручку запора. Дверь открылась.
— Мой милый Люпэн, счастье тебе решительно улыбается. Чего тебе еще надо? Ты знаешь топографию местности, на которой предстоит действовать. Тебе известно место, где графиня прячет черную жемчужину… Следовательно, чтобы черная жемчужина перешла в твое владение, надобно самое простое — быть тише, чем сама тишина, невидимее, чем самый мрак…
Арсен Люпэн потратил еще полчаса на то, чтобы открыть вторую, застекленную дверь в еще одну комнату. Но сделал это так осторожно, что даже если бы графиня не спала, никакие подозрительные шорохи не могли бы ее потревожить.
По указаниям того же плана, оставалось обойти по контуру стоявший там шезлонг. Дальше было кресло, затем — столик возле кровати. На столике находилась шкатулка с бумагой для писем, в ней — коробочка и запросто положенная в эту коробку черная жемчужина.
Он растянулся на ковре и ползком двинулся по контуру шезлонга, вперед. Но, дойдя до конца, остановился, чтобы унять биение сердца. Не чувствуя никакого страха, он не мог, однако, справиться с той безотчетной тревогой, которую испытываешь в чересчур полной тишине. Это его неизменно удивляло, ибо ему случалось без волнения переживать и более опасные минуты.
— Мой милый Люпэн, счастье тебе решительно улыбается. Чего тебе еще надо? Ты знаешь топографию местности, на которой предстоит действовать. Тебе известно место, где графиня прячет черную жемчужину… Следовательно, чтобы черная жемчужина перешла в твое владение, надобно самое простое — быть тише, чем сама тишина, невидимее, чем самый мрак…
Арсен Люпэн потратил еще полчаса на то, чтобы открыть вторую, застекленную дверь в еще одну комнату. Но сделал это так осторожно, что даже если бы графиня не спала, никакие подозрительные шорохи не могли бы ее потревожить.
По указаниям того же плана, оставалось обойти по контуру стоявший там шезлонг. Дальше было кресло, затем — столик возле кровати. На столике находилась шкатулка с бумагой для писем, в ней — коробочка и запросто положенная в эту коробку черная жемчужина.
Он растянулся на ковре и ползком двинулся по контуру шезлонга, вперед. Но, дойдя до конца, остановился, чтобы унять биение сердца. Не чувствуя никакого страха, он не мог, однако, справиться с той безотчетной тревогой, которую испытываешь в чересчур полной тишине. Это его неизменно удивляло, ибо ему случалось без волнения переживать и более опасные минуты.