Болотные робинзоны   ::   Радзиевская Софья Борисовна

Она освежала обожжённую кожу, тушила тлеющую одежду. Задыхаясь, они поднимали головы и, глубоко вдохнув свежий воздух, опять опускали лица в воду.

Но вот дед Никита выпрямился, расстегнул воротник рубашки и, — Саша даже глаза вытаращил от удивления, — заботливо вытянул из-под неё бороду и перекинул её на плечо. Затем он погрозил кулаком в сторону, куда скрылись немцы, и произнёс:

— Не добрались до моей бороды, чёртовы дети! Чуть сам не сгорел, а её сберёг. — Дед Никита ещё раз окунул опалённое лицо в воду и, поднимаясь на ноги, сказал уже озабоченно: — Гляди в оба, Сашок, не вернулись бы те разбойники. Наше дело с огорода мешки забрать, пока они их не приметили, и домой подаваться. А за кузнечным припасом ужо другой раз придём, никуда он не денется, в траве полежит. Эх, жалко кузни, отцова память… Да людей тут сколько погублено, где уж об стенах печалиться.

— Они не вернутся больше, дедушка, — Саша подошёл к мешкам. — Старший очень бранил того, что зажигалку кинул. Говорил, дым покажет, где они находятся, а им надо было потихоньку. Наверно, партизан боятся.

— Может, и так, — согласился дед Никита. — А всё-таки от беды подальше.

Переносить мешки на другой берег было трудно: хотя Сашина курточка и дедова рубаха уцелели, но кожа на спине и плечах воспалилась и болела.

Дед Никита быстро перекинул мешок Саши на свои плечи.

— Иди, Сашок, вперёд, брод указывай, — сказал он твёрдо.

Саша ничего не посмел возразить.