Болотные робинзоны   ::   Радзиевская Софья Борисовна

 — Вот тот большой мальчик, Федоска, сказал, что ты любишь, когда тебя про это спрашивают, и рассказываешь всё интересное, а что ты дерёшься, я не знал.

Дед тряхнул головой и поправил сползающую с плеча бороду.

— Дождутся у меня, поганцы, — промолвил он сердито. — Ну, не скачи как козёл, сказываю — не буду драться. А с вами, озорники, я ужо разберусь. — И дед погрозил кочедыком в сторону плетня, за которым слышались смех и возня. — Чего тебя гусаком-то дразнили? — добавил он уже мягче, снова принимаясь за работу. — Рубашку свою подбери или у матери ситца на рукава не хватило?

Дедово замечание за плетнём отметили новым смехом и вознёй. Мальчик опять покраснел.

— Меня зовут Саша, — отвечал он. — И в Минске все так ходят. А гусака я не заметил, он сбоку стоял. Ну и подпрыгнул, как он зашипел. А они смеются, что я трус. И что босиком мне больно. И про маму. И что я городской. Я теперь и сам с ними дружить не хочу. Я сюда один поездом приехал и один уеду. Сейчас. И… вот!

Саша говорил, царапая ногтем плетёнку завалинки. Постепенно разгорячась, он отошёл от неё и, стоя перед дедом, при каждой фразе взмахивал кулаком. Договорив, он отвернулся и начал перебирать руками резинку трусов. Затем медленно, высоко подняв голову, пошёл назад по дороге.

— Не буду больше с ними играть, — повторял он упрямо. — Домой уеду. Там рябой Колька. И Петушок. И скоро война кончится, и меня мама опять…

Но тут кто-то потянул его за руку.