Бульвар под ливнем (Музыканты)   ::   Коршунов Михаил

- Выучишь упражнения Шрадика, этюды Мазаса, а их три тетради, сорок два этюда Крейцера, двадцать четыре каприса Родэ, каприсы Донта, сыграешь Мендельсона и Брамса, Бетховена и семь концертов Моцарта, сыграешь Сибелиуса, Чайковского, ну и концерты Паганини, и готов скрипач.

Мальчик растерянно улыбнулся.

- Пустяки, - продолжал говорить Ладя. - Ну и каждый день спиккато, легато, стаккато, пиццикато, дэташе, мартэле.

Мальчик слушал и уже не подскакивал, сидел тихо. Глаза у него открывались все шире, и в них был искренний ужас.

- Ничего. Не отчаивайся. Дятел всю жизнь стучит по дереву. - И Ладя постучал пальцем по скрипке. - И живет.

- А потом наймешься шофером в цирк, - весело сказала Ганка. - Сядь за тем свободным столом и подожди меня. - Ганка боялась, что Ладя опять исчезнет.

Ладя с трудом втиснулся за маленький стол, положил на стол скрипку, на скрипку положил руки и опустил на них голову. Он ничего не сказал.

Яким Опанасович за окном сказал:

- Ревизор. Ноты пытае.

- Одежонка на нем дюже расхлистанная, - засомневался кто-то.

- За председателем сельрады сбегать хиба за агрономом?

- Ганка сама отобьется, - сказал Яким Опанасович. - Она ему этих нотов насыплет цельный лантух.

Когда Ганка кончила урок и подошла к Ладе, он спал. Голова его по-прежнему лежала на руках, а руки лежали на скрипке.

- Ты поселишься у тетки Феодоры, маминой сестры, - сказала Ганка Ладе, когда они шли из школы по селу.