Бумажные книги Лали   ::   Кнорре Федор Федорович

— Ушла?.. — И что тут сделалось с Зайцем! Весь взмокший, взъерошенный, собаками рваный, он приосанился, молодецки лапками расправил усенки, нахально прикрякнул: — Жаль-жаль, от меня ушла! Не то задал бы я ей перцу!

Вот именно этот момент мгновенного преображения униженного и затравленного рваного Зайца в самоуверенного, развязного наглеца и хвастунишку и заставил старого слепого человека вдруг рассмеяться среди ночи.

Он стал припоминать весь текст этой коротенькой, всего в несколько строк, сказочки и обнаружил, не в первый уже раз он подмечает, когда Лали ему читает-рассказывает, перед ним открывается яркая картина того, что она не всегда произносит вслух, но только, по-видимому, сама себе очень живо представляет. Какие-то вспышки ее воображения по временам стали передаваться ему самому. Далеко не в точности и не так, как рассказываете в сказке, но примерно так, как видит это Лали. В сказке о чудом спасшемся Зайце ни слова не говорилось ни об ушах, ни об отчаянии Зайца, но Прат почему-то живо представил себе и норку, и писк жавшихся друг к другу лисят, и невероятные изменения заячьей морды. «Странно, — говорил он себе, — странно. Откуда у девочки такая способность? И действительно ли она у нее есть? Может быть, какая-то ненормальность? Болезнь?.. Гм… Моцарт, сочинявший серьезную музыку в семилетнем возрасте, был, конечно, не совсем нормальным, то есть „средним“ ребенком. Хорошо только, что его не принялись лечить, чтоб сделать „нормальным“.