JК
Черное эхо :: Коннелли Майкл
Страница: 596 из 600А потом они придут по твою душу, стремясь к той же самой справедливости, какой жаждала ты ради своего брата.
– Неужели ты это сделаешь, Гарри?
– Я сказал, что сделаю. Я даю тебе два дня. Потом иду к ним.
Она посмотрела на него, и выражение боли на ее лице вопрошало: «Почему?»
– Кто-то должен ответить за смерть Шарки, – сказал Гарри.
Она отвернулась, положила руку на ручку двери и стала смотреть в окно машины – на флаги, весело полощущиеся на ветру из Санта-Аны. Не оглядываясь, медленно произнесла:
– Значит, я ошиблась в отношении тебя.
– Если ты имеешь в виду дело Кукольника, то ответ будет – «да». Ты ошиблась.
Она открыла дверь и обернулась к нему с кривой улыбкой. Потом быстро наклонилась и поцеловала в щеку.
– Прощай, Гарри Босх, – сказала она.
Потом, выйдя из машины, некоторое время, словно медля в нерешительности, стояла на ветру у открытой двери, глядя на него. Затем захлопнула дверь. Отъехав, Гарри бросил взгляд в зеркальце и увидел, что она так и стоит на краю тротуара. Она стояла, глядя себе под ноги, как человек, уронивший что-то в водосток. После этого он уже больше не оглядывался.
Эпилог
Наутро после Дня памяти павших Гарри Босх вернулся в больницу имени Мартина Лютера Кинга, где был сурово отчитан своим лечащим врачом, который – по крайней мере так показалось Гарри – испытал извращенное наслаждение, сдирая с его плеча самодельную повязку, а затем промывая рану жгучим солевым раствором.
– Неужели ты это сделаешь, Гарри?
– Я сказал, что сделаю. Я даю тебе два дня. Потом иду к ним.
Она посмотрела на него, и выражение боли на ее лице вопрошало: «Почему?»
– Кто-то должен ответить за смерть Шарки, – сказал Гарри.
Она отвернулась, положила руку на ручку двери и стала смотреть в окно машины – на флаги, весело полощущиеся на ветру из Санта-Аны. Не оглядываясь, медленно произнесла:
– Значит, я ошиблась в отношении тебя.
– Если ты имеешь в виду дело Кукольника, то ответ будет – «да». Ты ошиблась.
Она открыла дверь и обернулась к нему с кривой улыбкой. Потом быстро наклонилась и поцеловала в щеку.
– Прощай, Гарри Босх, – сказала она.
Потом, выйдя из машины, некоторое время, словно медля в нерешительности, стояла на ветру у открытой двери, глядя на него. Затем захлопнула дверь. Отъехав, Гарри бросил взгляд в зеркальце и увидел, что она так и стоит на краю тротуара. Она стояла, глядя себе под ноги, как человек, уронивший что-то в водосток. После этого он уже больше не оглядывался.
Эпилог
Наутро после Дня памяти павших Гарри Босх вернулся в больницу имени Мартина Лютера Кинга, где был сурово отчитан своим лечащим врачом, который – по крайней мере так показалось Гарри – испытал извращенное наслаждение, сдирая с его плеча самодельную повязку, а затем промывая рану жгучим солевым раствором.