– Что, Изольда Павловна, – Галицкий перешел на шепот, а глаза его хитро сощурились и заблестели, словно у кота, – агенты твои не доложили тебе про красавца Варнаву? А я тебе так скажу – эта баба решила его ограбить с помощью Блюмера. И будет просто чудом, если окажется, что Варнава сам, лично, дал ему эту самую доверенность…
– То есть?..
– Можно довести человека до беспамятства, и он подпишет какие угодно бумаги.
– Эту женщину, случайно, зовут не Елена Пунш?
– Не знаю… Но звучит довольно необычно, я бы даже сказал, красиво.
Надеюсь, ее не убили?
Изольда достала из папки фотографию с изображением трупа женщины с Набережной.
Галицкий, увидев, качнул головой:
– Точно! Это она! Она, даже говорить нечего. И платье ее, я запомнил, потому что слишком уж оно обтягивало ее изумительную фигурку, и это сочетание желтого и черного… И давно ЭТО случилось?
– Больше двух недель назад.
– Какая молодая…
– Так где же Блюмер?
– Понятия не имею. В журнале регистрации, во всяком случае, записей о нем нет уже несколько дней.
– Спасибо, Костя. Извини, но мне пора, меня ждут… Если узнаешь или услышишь что-нибудь о Варнаве – позвони мне, но расскажешь только при личной встрече. Вокруг него слишком много клубится всякой нечисти…
Чашин, который в ожидании Изольды уснул в машине и теперь, как младенец, пускал пузыри, слегка похрапывая или даже урча, словно большой очеловечившийся кот, проснулся от звука открываемой двери и хотел было сладко потянуться, но услышал резкое и сухое:
– Гончарный переулок, дом шесть, поехали скорее! Но думаю, что Блюмера, во всяком случае живого, мы с тобой уже никогда не увидим.
* * *
|< Пред. 100 101 102 103 104 След. >|