Целестина, или Шестое чувство   ::   Мусерович Малгожата

Мама Жак взяла в свои руки бразды правления и руководила беседой, вставляя то деликатное замечание по поводу квантов, то глубокомысленный комментарий к Вольтеру. Было в самом деле очень мило. Но идиллия продолжалась недолго.

Внезапно дверь с грохотом распахнулась, и в комнату ворвался Бобик зареванный, с грязными дорожками от слез на щеках.

- Новаковский его замуровал! Новаковский его замуровал! - едва выговорил он, рыдая. - Живьем! Живьем!

- Кого?! - крикнула мама Жак.

- Моего мыша! Моего мыша! - всхлипывал поглощенный своим горем Бобик, ничего не замечая вокруг. - Посмотрите! Посмотрите! - сказал он, кладя на стол безжизненное мягкое тельце с безволосым хвостиком. - Он, наверно, умер! Умер!

Юлия в мгновение ока позеленела.

- Забери это со стола, - простонала она.

- Дядя, сделай ему искусственное дыхание! Сделай ему искусственное дыхание! - причитал Бобик.

Мышка неподвижно лежала среди дивной красоты фарфоровых чашек и аппетитных кусочков орехового торта, а желтые нарциссы в темно-синей вазе скорбно склоняли над ней свои анемичные головки. Жачек отнесся к делу серьезно.

- Принеси нашатырный спирт, - сказал он. - Попытаемся привести ее в чувство. - И коснулся мыши пальцем. - Еще теплая, - проговорил он задумчиво.

- Папа!!! - сдавленным голосом сказала Юлия.

- Он умер от разрыва сердца? - плакал Бобик.

- Не говорят "он", говорят "она", - машинально поправила его мама Жак.

- Почему? - спросил Бобик.

- Мама!!! - сказала Юлия сдавленным голосом.

Но было уже поздно. Машина пришла в движение.