Целестина, или Шестое чувство   ::   Мусерович Малгожата

Правда, дедушка со cвойственной ему чистосердечностью несколько нарушил общую гармонию сообщив, что о Руссо сказать пока ничего не может, поскольку еще его не прорабатывал - он добрался только до буквы "Д", - однако в задушевной обстановке, которая сложилась к тому времени, его заявление прошло незамеченным.

Когда отец и мать Толека поднялись из-за стола, никто уже не помнил ни о мыши, ни о сервизе Новаковского. Чаепитие благополучно завершилось, и после заключительного обмена любезностями, приглашениями в гости и взаимных восторгов от знакомства со столь интересными людьми окрашенная в белый цвет входная дверь наконец захлопнулась за Толеком и его родителями.

- Ушли, слава богу! - сказал Жачек и вздохнул с облегчением бессильно прислонясь к вешалке для верхней одежды. И в ту же секунду в дверь легонько постучали.

Это отец Толека вернулся за своим зонтом.

- Он наверняка слышал! - с отчаянием прошептала Юлия, когда Жачек, на этот раз проявив большую осмотрительность, проводил гостя вместе с зонтом на площадку и удостоверился, что тот окончательно ушел.

- Ничего он не слышал, - буркнул Жачек без особой уверенное тщательно закрывая дверь на задвижку. - Он немного глуховат, я сам видел.

- Господи, что ты мог видеть?

- Что он глух. Как пень, - сказал Жачек и добавил с оттенком высокомерия: - И вообще, напрасно ты волнуешься, дорогая, не такие уж они аристократы.

- Неправда, он не глух как пень! - безумно вращая глазами, в кликнула Юлия.