Целестина, или Шестое чувство   ::   Мусерович Малгожата

Цеся невзначай отодвинулась от Гайдука насколько было возможно и вжалась в противоположный угол оконной ниши. "Мы как две пуганые вороны", - подсказало ей шестое чувство.

"Почему она смеется?" - тотчас встревоженно подумал Ежи.

Потом оба одновременно, как марионетки на одной ниточке, повернулись друг к другу и раскрыли рты.

- А ты... - сказали они в один голос и смущенно умолкли. Их пальцы, лежащие на подоконнике, соприкоснулись, но ни он, ни она не отдернули руки.

- Что ты хотела сказать?

- Н-ничего...

- А я хотел спросить: ты еще сердишься?

- Хм... ну... я тоже... это...

- Ну, так как? Сердишься?

- Н-нет, - сказала Цеся. - А ты?

Неизвестно, каким образом его пальцы вдруг оказались поверх Цесиных.

- За что мне на тебя сердиться...

- Ох! Н-не знаю... - сказала Цеся замирающим голосом. От пальцев Ежи исходило какое-то таинственное тепло.

- В чем дело? Мне все время нужно тебя видеть... не знаю, почему, - шепнул Ежи и нахмурил брови, чтобы скрыть волнение.

В тишине - такой глубокой, что слышно было жужжание раньше срока проснувшейся мухи на оконном стекле, - раздался какой-то глухой, мерный стук. Цеся попыталась понять, откуда он идет, и наконец сообразила, что это бьется ее собственное сердце.

- Мне тоже... - прошептала она, не слыша своего голоса.

Но Гайдук услышал. Цеся никогда бы не поверила, что на его лице можно увидеть такую радость.

- Он прав, - сказал Гайдук, глядя ей прямо в глаза.