Чаша гладиатора   ::   Кассиль Лев

А я-то сам в этихкраях скрывался. В подполье.

Досталось тогда нашей Галине, ох досталось. И работала, и внучку маленькую выхаживала, ведь совсем лялька-то была маленькая. Но сберегла все-таки ее Галина. А без нее бы, без Ксанки, и дом бы у нас запустел. Видал, какая девчонка выравнивается и умишком не отстает. Вылитая Григорий. А иногда глянет - Марина!

Они идут некоторое время молча.

"Ксанка, Ксанка,- думает про себя Богдан,- Ксения-полухлебница, как дразнили ее когда-то. С задумкой девчонка, и не поймешь сразу, что у нее там на сердчишке. Как она вон зажглась и сгасла сейчас. Ведь и не знала никогда отца, а все им живет - и славой его и памятью. Живая, горячая душа! Тихонькая она на вид, а робости ни в чем нет. Верно Галина говорит: "Ксанка у нас как свечечка горит, светит, теплится ровненько, а вдруг - фырк-фырк и затрепещет, растрещится, аж искорки брызнут..."

Он стал вспоминать, как застенчивая, тихонькая Ксанка решалась иной раз на поступки отчаянные, а то и диковатые... "Нет, это не своенравие,- думал Богдан,- это решительность, порыв. Вот как тогда со щенком Гавриком".

Наталья Жозефовна не велела брать собачонку в комнату, где спала Ксанка,глисты еще заведутся. И Гаврика заперли в сарай.

А ночью была гроза. И щенок так выл, что слышно было сквозь гром. И тогда Ксанка, ей было лет семь, тихонько вылезла в окно, пробралась под ливнем в сарай и притащила к себе в комнату щенка. Так и застали их утром под одним одеялом. А подушка вся в грязи.