Черноморский Клондайк   ::   Серегин Михаил Георгиевич

Пилястры с капителями по обеим сторонам рельефа ограничивали пространство, заставляя зрителя думать, что загробный пир происходит в храме или герооне, а главным персонажем является божество или возведенный в героический ранг умерший.

– Ты, Адольф, слишком глубоко копаешь, – усмехнулся кривым узким ртом Хазар, обращаясь к профессору. – Мы люди простые, нам ни к чему в тонкости вникать. Помни, зачем ты здесь… Объяснять мне должен, показывать… А уж с памятниками мы сами разберемся.

Ты же сам сказал: плита привезена из этой… как ее?

– Аттики, – разомкнул уста профессор.

– Во, – восторжествовал Хазар, – импорт, значит.

А эта, мать ее, Де…

– Деметра.

– Ага, – кивнул Хазар, – она отсюда, из здешних мест. Наши предки, забодай их комар, ее, эту Деметру, варганили. Те самые, чьи прапраправнуки сейчас «Анапу» глушат… – Он загоготал. – А я Пашке все лучшее хочу предоставить, пусть и посмертно. Ты вот думаешь: умер он, Пашка, и так сойдет… Поставим Божью Матерь – и ладно… – ткнул он мясистым пальцем в Деметру. – А эту дурь заморскую, – он кивнул на мраморную плиту с барельефом, – нашим дружкам москвичам или туркам загоним за хорошие бабки. Какой прок от такого шика жмурикам… Ведь так?

Холодные, посверкивающие зимним солнцем глаза авторитета заглянули в окаменевшее лицо Арсения Адольфовича.