Черемыш брат героя   ::   Кассиль Лев

пннчего, ж.... ж,.. жив-в-вой, - стучал зубами в глубине шинели Гешка

- Есть ничего, живой! - воскликнул летчик.

Братишка

Аню отвезли домой, где мать, плача и всплескивая руками, тотчас уложила ее в теплую постель, прикрыла тридевятью одеялами, напоила малиной, обложила грелками.

А Гешку летчик отвез к себе в номер, так как гостиница была недалеко от берега - ближе, чем больница и детдом.

Когда в номер явился доктор, Гешка уже лежал на кровати, докрасна растертый, одетый в теплое, просторное вязаное белье летчика - "специально арктическое", как сказал Климентий. Кожа на всем теле горела после немилосердных растираний. Горячие бутылки жгли Гешке пятки и бок.

- Терпи, терпи! - говорил Климентий.

Летчик, в теплой фланелевой пижаме, хвативший спирту, едва разбавленного водой, покрякивая, шагал по комнате, шлепая огромными мохнатыми туфлями. Доктор велел Гешке вылежать денек и ушел.

- Ну как, ничего, обсох? - спрашивал летчик, подходя к кровати.

Гешка блаженно морщил нос. Должно быть, улыбался там, под теплым одеялом, укрытый до самого носа.

- А отыграться все-таки не успел, - поддразнивал его летчик. - Три - два в пользу девчат осталось. Ну, не горюй! В другой раз три забьешь, как окончательно обсохнешь. А сейчас - спать!

Летчик задернул полог. А Гешка опять забеспокоился.

"Вот как скажут ему, как я про него всем врал и братом воображал, так он живо меня отсюда и фьюить!.. - мучился Гешка. - Нет, лучше потом сам скажу..