JК
Черные береты :: Иванов Николай Федорович
Страница: 14 из 306Действуя только здесь, в тылу. Вы посмотрите, как они ездят – словно у себя в Чикаго. А наглых надо всегда наказывать.
– Пашенька, наша задача, – подполковник оглянулся на иракцев и понизил голос, – не воевать на какой-то одной стороне, а собирать данные для своей страны. В войнах пусть разбираются политики и историки. И выясняют, кто прав, а кто виноват.
– Они разберутся, – подал голос «язычник» Серега – переводчик то ли с пяти, то ли с восьми языков. – Чтобы разбираться в войнах, надо хотя бы знать, как пахнут портянки или… как за один оклад приобретается «наждак», – он кивнул на самого молодого, первый раз вышедшего на операцию Мишку Багрянцева. Тот, морщась от боли, снимал «песчанку», подставляя врачу ярко-красную, в пятнах засохшей корки, спину.
– Тропическая язва, – определил врач еще три дня назад, когда Багрянцев впервые пожаловался на зуд и чесотку. Еще можно было Мишке вернуться назад, но не было гарантий, что не попадется он в руки постов и дозоров, рыскающих по дорогам. А попадаться, тем более в самом начале операции, было нельзя.
Конечно, и не дался бы никому в руки Мишка: задачу на самоликвидацию он заложил себе в мозг четко и совершенно трезво, граната на этот случай всегда на животе. Жены и детей, слава богу или аллаху, нет, батя сам военный, поймет, если что. Спецназ, в отличие от своего вечного соперника по добыванию информации, мог погордиться тем, что ни один спецназовец не был взят в плен, никого не пришлось обменивать или выкупать.
– Пашенька, наша задача, – подполковник оглянулся на иракцев и понизил голос, – не воевать на какой-то одной стороне, а собирать данные для своей страны. В войнах пусть разбираются политики и историки. И выясняют, кто прав, а кто виноват.
– Они разберутся, – подал голос «язычник» Серега – переводчик то ли с пяти, то ли с восьми языков. – Чтобы разбираться в войнах, надо хотя бы знать, как пахнут портянки или… как за один оклад приобретается «наждак», – он кивнул на самого молодого, первый раз вышедшего на операцию Мишку Багрянцева. Тот, морщась от боли, снимал «песчанку», подставляя врачу ярко-красную, в пятнах засохшей корки, спину.
– Тропическая язва, – определил врач еще три дня назад, когда Багрянцев впервые пожаловался на зуд и чесотку. Еще можно было Мишке вернуться назад, но не было гарантий, что не попадется он в руки постов и дозоров, рыскающих по дорогам. А попадаться, тем более в самом начале операции, было нельзя.
Конечно, и не дался бы никому в руки Мишка: задачу на самоликвидацию он заложил себе в мозг четко и совершенно трезво, граната на этот случай всегда на животе. Жены и детей, слава богу или аллаху, нет, батя сам военный, поймет, если что. Спецназ, в отличие от своего вечного соперника по добыванию информации, мог погордиться тем, что ни один спецназовец не был взят в плен, никого не пришлось обменивать или выкупать.